«Осознанное родительство» или «после нас хоть потоп»?

Ничего не имея против т. называемого осознанного родительства (ну, действительно, не должно же быть родительство неосознанным?), я против некоторых способов применения этого понятия. 

Нередко во главу осознанности оказывается поставленной философия следования за ребенком во всём. Но… Поощряя ребенка развиваться нравственно (да и не только нравственно) в любом направлении, в котором он хочет, мы фактически заявляем: «после нас будет все, чего захотят наши дети». Что в негативной интерпретации может быть и созвучно заявлению: «после нас хоть потоп».

На мой взгляд сегодняшняя массовая воспитательная культура все больше теряет различение ценностно-личностного и научно-предметного развития ребенка.  А подменяя одно другим лишается возможности по настоящему качественно помочь ему.

Далее я попробую пояснить, почему прислушивание к ребенку без созидания определенных границ — плохая стратегия. 

Ценности, на мой взгляд, не могут быть предметом полностью самостоятельного творчества ребенка по крайней мере до его совершеннолетия. Ценностно-нравственная рамка должна задаваться взрослым, при этом должны учитываться возрастные особенности и роли ребенка — как сына/дочери, ученика, одноклассника, друга, брата/сестры и пр.  Эта рамка не берется из ниоткуда, но приходит из какой-то исторической духовно-нравственной традиции семьи, рода, народа, человечества.

Это веками накопленный опыт бытия, или стремления к бытию настоящим человеком, подразумевающий какой-то его индивидуально-личностный ответ на важнейший общечеловеческий запрос на поведенческую этику. 

Сегодня, ратуя за воспитательно-образовательные инновации, нужно не забывать, что всякая хорошая традиция когда-то была инновацией. И что новые инновации были бы невозможны без старых инноваций, ставших традициями — традиций воспитания, образования, мышления, поведения. Старое и новое в воспитании и образовании тесно переплетены, и разрывать их гармоничную связь не менее опасно, чем пилить сук, на котором сидишь. 

Опыт и достижения воспитательной и образовательной традиций, безусловно, должны корректироваться на современную светскую ситуацию, но, в здравой образовательной парадигме, все же, должно созидаться уважение к любым формам духовного творчества/мастерства, пусть даже полностью или частично не применимым в современном культурном контексте. 

Иными словами, если даже от религии нам (по крайней мере большинству из нас) сегодня остаётся только этика, давайте, по-крайней мере, уважать её исторические религиозные корни. В каждой семье этические представления немного отличаются, и каждая семья в этом по-своему и несовершенна, и уникальна. Но освоение или, того интересней, изобретение (по Ницше) этих новых этических ценностей, никак не может быть неограниченно отдано на откуп малолетним индивидам. Даже животный мир так не делает.

Хотя, конечно, после Ницше, провозгласившего выход за рамки человека и созидание/изобретение новых ценностей как главную цель в движении к сверхчеловечеству, многие педагогические стратегии выстраиваются уже с прицелом на созидание таковых сверхчеловеческих или постчеловеческих ценностей (например трансгуманистическая пед. антропология).

Ценностей не просто не традиционных для мировых культур, но совсем недавно вообще никому не известных. Если мы поддерживаем это порыв Ницше (у него было много и других ходов, с которыми я соглашаюсь), тогда, быть может, нас такой подход , что ребенок сам и исключительно сам их созидает будет только радовать. Одно могу сказать — тогда нам не по пути.

В вопросах ценностей очень многое определяется тем, каким мы видим самого человека. 

Если мы натуралисты и бытие человеком для нас — это только бытие особого вида животного, это одно. Хотя даже здесь есть многое, что папа-самец и мама-самка запрещают своему детенышу. А есть многое, к чему вполне как-бы и сознательно (или подсознательно-инстинктивно, исходя из генетического опыта) детёныша подталкивают. Можно сказать, что и они задают определенную ценностную рамку в разных ролевых видах деятельности детёныша. В каких-то из этих ролей он может выступать равноправным партнёром взрослых самки или самца, а в каких-то (например ученика или дитя) — нет, в силу возрастных ограничений.
Так и у человека. Только, смею думать, у человека именно ценностная рамка является ведущей и определяющей в его видовом отличии от других животных. 

Если же человек это не только животное, но и дух — как утверждают все без исключения развитые духовные традиции, тогда освоение такой традиции становится не менее важной частью стремления к бытию подлинным человеком, нежели развитие биологическое. Вопрос о том, насколько эта духовность может развиваться в полностью безрелигиозном контексте современной массовой культуры в наш век поиска подлинности в итоге остаётся на откуп каждой семье — когда ребенок маленький, и каждому человеку — когда он уже повзрослел.  Здесь ценностная рамка может задаваться как рамка родителей, а может — как общечеловечески-историческая, давая возможность самостоятельного выбора (через доступ к содержанию этих традиций, максимально уважительный ко всем традициям со стороны педагога по этике). 

Я лично за второй подход в школе и за первый дома. В научно-предметном развитии ситуация отличается, но тоже далеко не сразу в сторону равноправного партнёрства со взрослым. Ребенок может быть равноправен в диалоге, в задавании вопросов, но, опять же, в силу возрастных ограничений, он не может навязывать свои ответы взрослым, поскольку они, особенно на первых порах, значительно лучше знакомы с содержанием ответов, на которых согласилось человеческое экспертное сообщество.

Ребенок может быть не согласным, и его позиция, даже не выдерживающая критики со стороны взрослого, должна быть уважаема, но должен учиться уважать позиции как учителя, так и одноклассников. И при разногласиях принимать сторону взрослого как более компетентную до тех пор, пока он не сможет доказать ему обратного. Есть что-то очень здравое в том, чтобы учиться соглашаться в наличии разногласий, не выходя из возрастных ролей и не занимая блокирующую отношения позицию агрессивного несогласия.  К сожалению на это часто оказываются не способны не только дети, но и взрослые. Но созидание такой культуры отношений является насущной необходимостью, если мы хотим научить ребенка поиску какой то жизненной — ценностной ли или предметной правды, а не просто самоутверждению. 

Если взрослый ошибся, для него также важно научиться признавать это перед ребенком, но это не должно приводить к падению его авторитета, а лишь к развитию взаимного доверия. Для того, чтобы сказать свое слово, сформировать свою позицию, ученику нужно, сначала, соприкоснуться с достижениями и вершинами мастерства в каждой предметной области, и только взрослый, который уважаем за то, что является носителем предметного содержания изучаемой области, может с этим помочь.  Если ребенок по каким-то причинам не готов принять этого, то это первое и единственное, чему ему нужно помочь научиться прежде, чем будет иметь смысл все остальное.

С учётом сказанного считаю, что так называемое "осознанное родительство" при отсутствии базового пед. образования и опыта, без ясно заданных, дисциплинарно и образовательно поддерживаемых и организованных взрослыми ценностных, предметных и ролевых рамок развития ребенка является не волне осознанным. А потому без помощи профессиональных воспитателей,  педагогов и методологов, а также психологов и преподавателей этики  - людей, действительно хорошо знакомых с образовательными традициями и инновациями в своих областях, - может оказаться слабой и плохой стратегией.

Поделиться ссылкой: