ОБРАЗОВАНИЕ:
— МАССОВОЕ ПРОИЗВОДСТВО ОБЕЗЛИЧЕННЫХ МАСС?
— ТВОРЧЕСКИЙ ПРОЦЕСС ПРОИЗВЕДЕНИЯ ЛЮДЬМИ САМИХ СЕБЯ?
— СТАНОВЛЕНИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО ДУХА, ЧЕЛОВЕКА КАК ДУХОВНОГО СУЩЕСТВА?
ОРТЕГА-И-ГАССЕТ УТВЕРЖДАЕТ:
Мы живём в век толпы. Причем толпы не как скопления людей, индивидов, личностей, а толпы как массы, обладающей собственной субъектностью. Происходит явление, которое, к счастью или к несчастью, определяет современную европейскую жизнь. Этот феномен — полный захват массами общественной власти. Поскольку масса, по определению, не должна и не способна управлять собой, а тем более обществом, речь идет о серьезном кризисе европейских народов и культур, самом серьезном из возможных. В истории подобный кризис разражался не однажды. Его характер и последствия известны. Известно и его название. Он именуется восстанием масс. / Ортега «Восстание масс».
БОДРИЙЯР РАЗВИВАЕТ:
«Вот что на самом деле является «массовым производством» — не производство в больших количествах или для потребления масс, а производство самих масс. Массы как конечный продукт любого социального и в то же время положившие конец социальному, ведь эти массы, относительно которых нас хотят заставить поверить, что они являются социальным, наоборот, являются местом имплозии социального. Массы становятся всё более плотной сферой, в которую направляется всё социальное, чтобы испытать имплозию и раствориться в непрерывном процессе симуляции.» / Жак Бодрийяр, «Симулякры и симуляция».
РУДОЛЬФ ШТАЙНЕР,
Современный мистик — отец Гётеанума и вальдорфской педагогики, наставник Максимилиана Волошина и Андрея Белого, — этому надвигающемуся и всеподавляющему восстанию масс противопоставляет только и исключительно «творческий акт». Истину, которая творится, а не которая просто обнаруживается и выясняется. И не просто противопоставляет, а создаёт сеть построенных на творчестве частных школ, остающуюся до сих пор одной из самых крупных частных образовательных систем в мире.
ФРИДРИХ НИЦШЕ,
роковой гений современности, «анти-христианин», творческий бунтарь, гениальный философский прозаик, который «поверил бы только в Бога, который умел бы танцевать»… оказался если не первым (чего только стоит «раздавить гадину» Вольтера), то наиболее откровенным, влиятельным и шокирующе-скандальным обвинителем официальной Церкви в сложившемся положении вещей. Показывая и вскрывая обезличивающее властно-корыстное лицемерие официальной церковной морали и ее фундаментально роковое влияние на духовно-творческую деградацию масс. Ницше вторят чуть ли не весь русский и нерусский «Серебряный век», Бердяев и Шестов, Белый и Блок, Малевич и пр. и пр. А известный православный вольнодумец Бердяев вообще набрался наглости сказать, что «в одном Ницше было больше соборного духа, чем во всей православной церкви».
КАЗИМИР МАЛЕВИЧ,
отец супрематизма, автор «черного квадрата», фиксирует пропасть между «искусством творить и искусством повторить».
КВАНТОВЫЕ МИСТИКИ,
а-ля Шрёдингер и даже, отчасти, Бор, на фоне квантового «коперниканского переворота» в механике всего, начинают всерьез сомневаться, что существует что-либо кроме энергии, подчас теряя различение между энергией человеческой и естественно-научной энергетикой, вторгаясь своим профанным научно-рациональным рылом в сакральный калашный ряд духовной мистики, и ведя себя там как слон в посудной лавке, за что справедливо их философию клеймят шарлатанством. Но она до сих пор продолжает нам улыбаться двусмысленной улыбкой Кэроловского чеширского кота квантовых экспериментов (Шредингера) .
ХАЙДЕГГЕР,
воспитанник католического университета, провозглашает свое знаменитое: «Истина у поэтов». А также прочие свои знаменитые, хотя и весьма темные откровения: про по-став, «технику» и «тэхнэ», Зайн и Дазайн (сутствие и присутствие) про «забвение бытия», со-бытие, зов, выведение истины бытия в непотаенность и пр.
МИШЕЛЬ ФУКО,
видя колоссальную угрозу сведения человека к чистой психо-биологии и психатрической власти, показывая единую психиатрическую природу заведений для душевнобольных, тюрем, школ и…. церквей… противопоставляет этим тенденциям античные стоические «практики себя», делая смелый бросок к истокам традиции греческой дохристианской аскезы.
ПОСТМОДЕРН
(ЛИОТАР, ДЕРРИДА, ДЕЛЁЗ и пр.)
(Анти) культурное торнадо (французского) пост-структурного постмодерна пытается напрочь деконструировать все надуманные «мета-истории» — будь-то связанные с религией, или, напротив, агрессивно настроенные против неё, утверждая, что истины или нет вообще, или у нас нет никакой возможности ее выяснить. Погружая нас в мир пост-правды, пост-этики, пост-идеологии, пост-политики, пост-науки.
И, наконец,
ДЖОРДЖО АГАМБЕН,
следуя в русле фукианства, но набираясь значительно большей смелости мысли, начинает говорить про то, что идеалом чистого закона, чистого морально-дисциплинарного Номоса является… концлагерь! Вырисовывая в своем многотомнике про «Человека сакрального» (Homo Sacer) массового человека как того, кто нечист перед законом и потому может быть убит всяким, но не может быть принесен в жертву, не может быть подлинной жертвой за кого-то… не может никому помочь и никого искупить… Как концлагерного «доходягу»-мусульманина. Ему вторят нынешние цифровые публицисты а-ля Шваб/Харрари. Хотя их это, похоже, волнует совершенно с другой стороны.
И это усё на фоне маячащей на горизонте ядерно-мусорно-техногенной катастрофы, ковида, СВО, «отмены» русской культуры, американской культуры да и многих других… и прочая.
И что же нам, потерявшим и классические, и неклассические ориентиры, живущим вот в таком вот безумном и непредсказуемом апокалиптическом пост-не-классическом мире, остаётся, когда дело касается воспитания и образования себя и будущего поколения?
Мы хотим (если вообще хотим) «традиционных ценностей», но официальная Церковь предлагает нам скорее «традиционализм» и «скрепы», интуитивно чуемые как пустое место, вместо реальной духовной опоры.
Мы хотим подлинного патриотизма, но сплошь и рядом сталкиваемся с вульгарно массовизированным национализмом и политическим «кидалом» на патриотическом доверии.
Мы хотим как лучше, а получается как всегда. Мы говорим о массовом творчестве, а сами творим только массы, которые всё более безответственны и бездумны.
Мне бы хотелось дать и себе и людям простой и жизнеутверждающий ответ, что, дескать, «творчество нас спасёт». Да не тут-то было. Поскольку нет никакого подлинного творчества без подлинного мастерства хоть в чем-нибудь. А массовый человек настолько измельчал, что не может уже быть настоящим мастером. Тут надо напрягаться. Надобны дисциплина и даже аскеза. Подлинное творчество требует подлинных лидерских качеств, а у массового человека их нет и быть не может, тут надобно быть человеком ответственности, человеком мужества и риска, даже самопожертвования, а массовый человек способен только на их симулякр.
И тогда какой может быть ответ?
ПЕРЕСЛЕГИН.
Современный отечественный аналитик-футуролог Сергей Борисович Переселегин считает, что ответ для современного образования это школа-гарнизон, школа-монастырь, школа аскетерий.
ХОРУЖИЙ.
Сергей Сергеевич Хоружий, беря сам принцип генеалогической археологии смыслов у Хайдеггера и Фуко, но применяя их к восточно-христианской аскезе, уверен, что ответ — в возврате древних духовных практик в самое сердце личной и общественной жизни (а значит и в сердце образовательных практик). Не институциональной религии, не сложной богословской казуистики, а именно традиций древних духовных практик. Пусть даже не их самих в силу их сложности и требовательности, но, по крайней мере, возврата к открытости к ним и к практикам, примыкающим к духовным.