на фото: Саграда Фамилия. Удивительный и единственный в своем роде шедевр Антонио Гауди и его учеников. Храм Святого Семейства в Барселоне, причудливо сочетающий в своей архитектуре и убранстве древние и ультра современные этические и эстетические ценности, экосистемность и сакральность.
(выжимка из недавно проведенного вебинара)
Лидерами рынка станут компании с яркой индивидуальностью и корпоративной душой, пишет Йоспер Кунде — автор книги «Корпоративная религия». Это похоже на то, как люди и сообщества с яркой харизматичной индивидуальностью становятся людьми влияния и лидерами общественного мнения.
Основные тезисы заметки:
- Человек ищет прежде всего полноты существования, целостности жизненных смыслов, целей, траекторий. Тем же глубинным стремлением к полноте существования движимы и коммерческая / не коммерческая компания, любое сообщество, государство.
- Для продуктивного движения в нужном направлении человеку или сообществу необходимо сформировать ясные жизненные цели, доктрины личных жизненных ценностей (этических и эстетических) или корпоративной культуры. На протяжении большей части человеческой истории подобный подход был прерогативой религиозных культов.
- В тексте я пробую развить тезис известного социолога Ивана Иллича о том, что в современной секулярной и пост-секулярной действительности мотивационное и системообразующее место религии всё больше и больше занимает образовательная система — личная, корпоративная, государственная, глобальная. И, то, что от успеха или неуспеха в её формировании всё больше зависит судьба отдельного человека, компании, любого сообщества.
- Разбираемый феномен может быть обосновыван на примерах успешных научных проектов и исследовательских экспедиций, советских строек, современных транс-национальных корпораций и сетевых компаний, творческих, социально-предринимательских и общественных проектов. Для его описания возможно использовать концепты из работ Макса Вебера, Ивана Иллича, Питера Бергера, Мартина Хайдеггера, Мишеля Фуко, Чарльза Тейлора, Владимира Ивановича Вернадского, Георгия Петровича Щедровицкого; исследователей управления — Бердарда Басса, Йоспера Кунде, Халиля Абубакировича Барлыбаева.
Цель этой заметки: обратить внимание на то, чем является образование в современном мире — как для индивида, так и для сообщества. Для этого мною была выбрана метафора «образовательная система как корпоративная религия». Где каждое слово важно.
Метафора эта является некоторым комплиментарным расширением 3-4 подходов.
Первый подход мы можем увидеть у автора одной из книг стокгольмской школы экономики Йоспера Кунде, где он, на множестве примеров современных успешных предпринимательских проектов, обосновывает необходимость для каждой компании иметь свою корпоративную религию с харизматичным лидером-вождем, имеющим видение, миссию и свою внутреннюю этическую (культурную) доктрину, способным увлечь команду великой целью, наделить глубинным смыслом её существование. Однако Кунде не настаивает на том, чтобы корпоративная религия была бы непосредственно связана с внутренней образовательной системой предприятия.
Я же настаиваю на данном расширении его идеи, опираясь, с одной стороны, на 2-ой подход, связанный с именем Ивана Иллича — известного острого социального мыслителя — нонконформиста ( о котором чуть позже), а с другой — на понимание современности как времени экономики знаний (Питер Друкер) и, соответственно, времени подхода к управлению предприятием как к управлению знаниями и образованием который мы находим у Томаса Куна, Икуджиро Нонаки и их последователей.
Иван Иллич. В своих трудах «Освобождение от школ» и «Инструменты праздничности» Иллич говорит об инстуционализированном образовании как о религии современного мира вообще.
На примерах стран преимущественно Северной Америки 2-ой половины 20 века он аргументированно доказывает, что институционализированное образование шаг за шагом все более тотально занимает место институционализированной религии в современном обществе, рождая новую «образовательную» клерикальность и соответствующую ей клерикальную стратификацию социума.
Но и Иллич, будучи близок моей мысли, даëт только часть сюжета, который я попытаюсь вам представить как реально работающий и существующий в истории и современности. Причём работающий как в личностном, так и в колективно-корпоративном аспектах.
Для представления этого сюжета мне понадобится привлечь третий и четвертый подходы, которые развивают известный российский философ, логик и методолог управления Г. П. Щедровицкий в своей СМД-методологии управления и отец идеи трансформационного лидерства Бернард Басс.
Очевидно, что Кунде и Иллич делают метафорический перенос в современную социальную действительность двух принципиально различных видов религиозности и двух вытекающих из них различных типов лидерства — формального и не формального, институционального и харизматического.
По-другому их можно охарактеризовать как организационно-бюрократический и и личностно-ориентированный типы индивидуальных и социальных стратегий управления. Эти типы детально разбирает один из отцов социологии Макс Вебер в своем труде «Типы господства».
Метафорически говоря о харизматическом типе религиозности как модели харизматического типа бизнес-компании Кунде прослеживает как, беря пример с пассионарности, харизматичности и высоких этических идеалов основоположников религиозных культов, компания может наполнить своё существование смыслом и энергией, силой доверия и неформальных отношений служения общему делу.
Принципиальное отличие Иллича от Кунде здесь в том, что если Кунде занимается больше коллективно-корпоративным аспектом преобразующего трансформационного харизматического управления компанией, то Иллич акцентирует внимание на аспекте личностном, который он представляет как существенно или полностью подавляемый институциональным измерением как образования, так и религии.
У Щедровицкого и у Басса оппозиция институционально-организационного и личностного также прослеживается, но у них она не носит характера жёсткой оппозиции, как у Иллича. Щедровицкий считает организационно- институциональную составляющую необходимой и неизбежной в жизни социума, одновременно утверждая, что единственный выход для личности быть личностью — не ослабление организации, а усиление личности. Его основной тезис об этом: «Личность должна стать сильнее организации». У Щедровицкого также можно найти важную мысль о том, что место религии прочно заняла наука (как и предсказывал, в своё время, отец позитивизма Огюст Конт). Она очень близка нашей метафоре, поскольку современные компании, как утверждает Томас Самюэь Кун, из-за существенного увеличения наукоёмкости бизнеса, всё больше и больше напоминают научно-исследовательские организации (по крайней мере в какой-то своей части).
У Басса же вообще нет никакого противостояния. Напротив, институциональную и личностную составляющие социальной реальности компаний он считает глубоко комплиментарными, называя их, соответственно, транзакционной и трансформативной. Для Басса они являются неотъемлемыми частями любой управленческой системы. Здесь он близок Веберу в том, что со значительно большим уважением относится к бюрократическому типу оргуправления, нежели Иллич и Кунде.
Таким образом подход Щедровицкого — Басса, обогащённый важными смыслами Кунде и Иллича, представляется наиболее продуктивным и сбалансированным как минимум по двум причинам.
Во-первых он помогает избежать явного социального анархизма радикального нонконформиста Иллича, а во-вторых — не сбалансированности трансформационно-харизматических идей Кунде транзационным руководством. В жизни отдельного человека это можно представить в виде оппозиции тела и духа (души). С одной стороны, без духовных ценностей — глубинных жизненных смыслов, эмоциональной и интеллектуальной душевной жизни существование тела начинает напоминать овощ и теряет всякий собственно человеческий смысл. Но, с другой стороны, без дисциплинированного и хорошо организованного для здоровой жизни тела, душа и дух человеческий не смогут существовать. Они не могут существовать друг без друга. И да, дух должен доминировать над телом. Но он также должен и заботиться и укреплять его. В противном случае он уничтожит свой собственный способ существования, обеспечиваемый телом.
С такой методологической преамбулой мы можем теперь приступить к развертыванию метафорического сюжета образования как религии в индивидуальный и коллективный аспекты.
В нашем сюжете первым, главным и единственным в рамках этого текста концептом (в силу невозможности в простой заметке исчерпать тему) является полнота — то, как человек или сообщество представляют себе полноту жизни. Этот концепт развивает известный философ и антрополог Чарльз Тейлор. «Жизненная полнота» в понимании Тейлора — это совокупность всех представлений человека о том, что такое настоящая духовно-душевно-эмоционально-интеллектуально-телесно полная жизнь.
Почему в сюжете образовательной системы важна такая категория, как полнота жизни?
Да потому что именно эти представления так или иначе лягут в основу нашего целевого динамического портрета, целевого образа самих себя. Того, что в формальных системах образования называется «портретом выпускника», или антропологической моделью. Именно наши представления о полноте как стратегической цели нашего существования определят, каких мастеров и учителей мы себе выберем, компетенции в каких сферах будем развивать, в какие сообщества будем вступать, на какие мероприятия ходить, где будем работать и что конкретно будем делать.
Более того, образование в отрыве от этого портрета человека, которого мы хотим сформировать, будет носить глубоко деформирующий и деструктивных характер по отношению к нам самим. Будет производить когнитивный диссонанс, наносить углубляющуюся психологическую травму.
По отношению к этой полноте люди группируются в неформальные сообщества по своим представлениям о полноте (о любви, красоте и т.д. — идея принадлежит Мишелю Фуко), которые, в свою очередь, формируют свои подходы к образованию, соответствующие их представлениям о специфически своей траектории пути к полноте.
Сверхзадачей формирования успешной организации в сюжете знаниево-образовательной системы как корпоративной религии является подбор таких людей, чьи представления о полноте близки.
Тогда их действиями будет двигать идея призвания и служения полноте в значительно большей степени, чем идеи максимального комфорта, полного избегания страданий и достойного вознаграждения.
Человеку, для того, чтобы считать себя настоящим, подлинным, личностью, нужно, в определённом смысле, начинать с конца (как и учит нас известный мотивационный спикер Стивен Кови). С определения стратегических целей своей жизни — в духовно-нравственном, взаимоотношенческом, профессиональном, семейном, общественно-гражданском и прочих планах.
Каждый человек определяет эту полноту по своему, и всё же возможно выделить несколько существенных для большинства людей свойств — предикатов такой полноты: любовь, красота, доброта, радость и праздничность, счастье, смысл, ощущение важности собственной жизни, собственного служения людям, обществу, миру, профессиональная самореализация.
В представлениях Мартина Хайдеггера (пожалуй, важнейшего философа 20 века) эта полнота приобретает сначала форму «вот-бытия» (Дазайн), которую можно описать как жизнь собственную, в отличие от жизни не собственной, усреднённой, подавленной. А у позднего Хайдеггера она приобретает характер жизни как поэзиса, как творческого произведения, как «жизнь в просвете» бытия, как жизнь разомкнутая к другим формам бытия — к «Другому» — человеку, природе, Богу. Хайдеггер противопоставляет такую жизнь пан-технической, ориентированной исключительно на потребление энергии и силы другого для своих техно-потребительских нужд. Но и Хайдеггер не доводит оппозицию технического и творческого до полной не совместимости. Он лишь указывает на опасность полного поглощения творческого начала в человеке техническим.
Принципиальное отличие хайдеггровской и всей пост-хайдеггеровской философии от той, что была до него — её экзистенциальность. В противовес спекулятивной и рафинированной умозрительности прежней метафизической философии Хайдеггер всю свою жизнь посвятил «искусству быть».По сути — «искусству полноты жизни».
Эта полнота у подвижников в авраамических религиях (у суфиев, хасидов, исихастов) приобретает вид полноты личностного бытия как бытия в личностных отношениях с Богом-личностью, в то время как у восточных духовных подвижников (в дзен, даосистских, тантрических, различных йогических практиках и пр.) , напротив, как обезличивающее угасание, достижение полного покоя, нирваны, растворения в мире и природе. Но, так или иначе, глубинной целью человеческого существования является некое интуитивное, внутреннее, чувственно-эмоциональной стремление к полноте. Полноте любви, полноте взаимоотношений и дружбы, полноте профессионального мастерства и т.д. Собирательно всё это можно выразить одним словом — любовь. Все люди глубоко внутри себя жаждут близких отношений любви с Другим — человеком, природой, Богом. Эта любовь, как любит говорить наш известный современный психолог А.Г. Асмолов, цитируя психоаналитика Виктора Франкла, является тем самым вопросом «зачем?», зная ответ на которой человек в состоянии найти и выдержать ответ на любое «как?».
Эта любовь является глубинной правдой о целях жизни каждого из нас. Хотя в современной жизни, когда человек живет, преимущественно, той самой «не собственной» не творческой потребительской жизнью, мы и любовь то превратили в «схватить себе и съесть» (цитата певца Бориса Гребенщикова). Вот это «схватить себе и съесть» есть тоже определенный вид потребительского представления о полноте, широко распространённый в современном мире. Но всё же большинство людей мечтают жить тоньше и глубже чем это, хотя и постоянно сваливаются в такую утилитарную полноту.
Вариаций «полноты» масса, но можно отметить определенные доминирующие тренды, которые, в свою очередь, порождают соответствующие образовательные модели.
Все их можно разделить на вариации в отношении к Другому.
- Любовь к человеку — гуманистический тренд. Порождает ориентацию на социальное служение обществу и человеку и на раскрытие всех естественных возможностей человека.
- Любовь к природе (включая человека) — экологический тренд, порождает заботу о природе
- Любовь к Богу (в самых разных пониманиях и интерпретациях) — порождает определенную форму взаимоотношений с трансцедентным невидимым Другим и через отношения с ними выстраивание всего спектра своих отношений — с человеком, обществом, природой, миром. Для верующего человека современных мировых религий, строго теологически, только Бог есть любовь (вне зависимости от конфессии. Соответственно и все остальные отношения со всеми Другими он выстраивает опосредованно через свои представления о любви Бога.
- «Схатить себе и съесть»: Нарцисцизм, эгоистическая любовь только и исключительно к самому себе.
- Любовь к техническому Другому.
- Любовь к виртуальному Другому — в пределе — к цифровому аватару.
- Любовь к смерти. Тренд ухода.
Эти тренды могут взаимно комбинироваться и взаимно отталкиваться в реальных личностных и социальных практиках. Можно сказать, что в каждом человеке присутствует определенный плюрализм представлений о полноте, которые определяют его учебную и творческую ориентацию.
Давайте посмотрим, как разные представления о полноте влияли на институциональное образование в истории.
Теистические школы: изначально исторически сначала существовали исключительно теистические школы. На средневековом Западе, если человек хотел обучить своего ребенка, ему приходилось отдавать его в католическую школу. Теистические школы можно было подразделить на 2 типа: исключительно духовные школы и школы, дающие светское образование, но с существенным конфессиональным элементом.
Атеистические школы секулярого века. Опять же, это может быть школа атеизма или школа полного цикла с атеистическим уклоном.
Анатеистические школы пост-секулярного века. Школы, в которых присутствует Бог, но уже не в институциональных формах теизма, а в плюралистических формах самостоятельного выбора в различных, порой весьма причудливых формах сосуществования плюралистических представлений о боге и божественном.
Все три типа школ сосуществуют в современной социальной действительности. И на их базе формировались и формируются им соответствующие мировоззрения, развиваются харизмы и лидерские качества и соответствующие социо-культурные проекты — научно-исследовательские, предпринимательские, социальные и пр.
Каждый такой проект, так или иначе, связан с совершенно определенными представлениями о полноте, в соответствии с которыми выстраивается его внутренняя система образования и подготовки кадров.
В реальности разделить харизматический и бюрократический типы господства и лидерства, как и транзакционного и трансформационного лидерства невозможно. Лидер не может только лишь показывать человеку кем быть, он также должен говорить ему, что делать.
Давайте вместе поразмышляем, каким образом мы модем описать полноту как целевую установку и для сотрудников и для клентов:
- Путешествия Христофора Колумба
- Международного Красного Креста
- Экологического движения зелёных
- Школа подготовки боевиков-шахидов
- Комсомольских строек — БАМа, Днепрогэса
- Транснациональных нефтяных корпораций
- Транснациональных банковских корпораций
- Научно-исследовательских проектов. Например в ядерной энергетике
- Кофейни «Старбакс»
Суммируя суть этой заметки, хотелось бы обратить внимание на широко сейчас распространённую в корпоративном управлении идею самообучающейся организации Питера Сенге, которая, на мой взгляд, как нельзя лучше характеризует близость образовательных и религиозных подходов в управлении людьми.
Её 5 основных составляющих:
- Вперед к общему видению
- Самосовершенствование личности
- Групповое обучение
- Интеллектуальное моделирование
- Системное мышление
кажутся чуть ли не напрямую скопированными с религиозных систем.
В заключение хочется отметить следующее:
- Для успешного построения команды любой организации важно, чтобы она была близка к неформальному сообществу, объединенному общими личными представлениями участников команды о жизненной полноте.
- Эта полнота, так или иначе, является определенной совместной верой сообщества. Она может пониматься в атеистическом, анатеистическом или теистическом залоге. Как она определяется решает само это само сообщество.
- Это сообщество должно обладать продуктивной системой образования, нацеленной на достижение такой полноты каждым членом сообщества.
- Сообщество не заставляет людей подстраиваться под свои ценности, а ищет единомышленников и помогает им развиваться.
- Сообществу нужны только те люди, которые сознательно разделяют его ценности. Только тогда оно может рассчитывать на формирование сильной и пассионарной команды.
- Этому сообществу нужен харизматический лидер, демонстрирующий достаточно высокий уровень личного мастерства движения в направлении к декларируемой сообществом полноте.
- Институциональная транзакционная грань в образовании очень важна. Она отвечает на вопрос: что конкретно делать? Но образование, нацеленное на развитие личности и её характера — как индивидуальное, так и неформально-групповое, — должно быть сильнее. Поскольку оно отвечает на вопрос: как жить в полноте?
- Трансформационная функция образования важна, но не менее актуальна и его транзакционная функция. Главное, чтобы последняя не возобладала над первой.
© Илья Гункин
